Галерея Pro Art`s в четвертый раз принимет участие в международной ярмарке современного искусства Cosmoscow. C 15 по 17 сентября в Гостином дворе на стенде Pro Art`s впервые представит персональный проект Виктора Пономаренко "VITA NOSTRA" (Наша Жизнь), в которой художник, обращаясь к одному из самых узнаваемых артефактов современности — фаст-фуду, поднимает философскую проблему сегодняшнего дня: в постсовременном мире потребления, макдональдизации, амазонизации, уберизации и тиндеризации после «смерти Бога» и «смерти Автора» может настать «смерть субъекта».В современной науке принято сущность эпох определять через их отношение к предыдущим эпохам. Художник Виктор Пономаренко, использующий в качестве средств медиации живопись и инсталляцию, обращается к истокам этих медиа — к технике «старых мастеров» «золотого века живописи» (Голландия, XVII-XVIII вв.), к одному из самых популярных в то время жанров (натюрморт) и к традиционным знакам (еда). Но вместе с тем в работах художника считывается убеждение: современная эпоха получила такой размах, что ее сущность можно выводить из специфики ее самой. Поэтому Виктор Пономаренко в своём проекте обращается к одним из самых распространённых артефактов современности — к фаст-фуду и мусору. Это является абсолютно оправданным и даже закономерным, поскольку любой предмет, древний или современный, связан с суммой текущих технологических знаний и процессов.
История питания — такая же составная часть истории цивилизации, как политическая или культурная история. Однако название проекта «Vita Nostra» («Наша жизнь») сообщает нам, что в работах Виктора Пономаренко речь не о еде. Сама экспозиция является также целостной инсталляцией, репрезентирующей авторский нарратив художника, где знаки уже указывают не на вещи, а на другие символы и идеи. Изображая фаст-фуд, художнику удалось превратить всем известный факт в концепцию, прокладывающую путь к более глубокому пониманию современной реальности.
Еда для человечества, как и для всего живого, есть источник энергии, жизненных сил и времени. Так контроль над производством источников питания позволил человечеству ещё в неолите установить контроль над жизнью и смертью, и таким образом добиться управления временем. Всю историю человечества трапеза как ритуал и церемония была архетипическим аспектом культуры: через трапезу полис заключал сделку с богами о покровительстве, трапеза венчала триумф, через трапезу происходило обожение человека, за трапезой являла себя философская истина, трапеза была способом проявить свою самость. Однако только в эпоху Модерна дельцы превратили еду в атрибут достатка, роскоши и статусности. В нашем урбанистическом деловом обществе время — деньги, а деньги выступают как аккумуляция энергии (в том числе либидиальной). Поэтому контроль и управление современность возвела до уровня искусства, которое нашло выражение в принципах макдональдизации, амазонизации, уберизации и тиндеризации общества. Трапеза из роскоши сегодня уступила место быстрому потреблению, а красота церемониала поддалась функциональности и утилитарности. Аллегорией этих процессов у Виктора Пономаренко является фаст-фуд.
Мы видим как художник не только рефлексирует о современности, но и помещает эту рефлексию в более широкий контекст рефлексии об истории и внеисторических аспектах. Это создаёт эффект тройной перспективы — современной, исторической и метаисторической. Эта перспектива и делает как работы по отдельности, так и экспозицию в целом необычной, стереоскопичной, трансцендирующей своё время.
По признанию самого автора, все его картины написаны в жанре «ванитас», что может показаться неочевидным для тех, кто откроет для себя его творчество вновь. В более ранних проектах («Фуршет будет?», "Disposable", «Остаться дома», "Jettison") художник уже работал с темой артефактов современности и космоса, где также прослеживалась аллегория «отсутствия», «оставленности» и «отчужденности», которая продолжается в новом проекте. Автор преодолевает условности жанра «ванитас», концептуализируя его: традиционно ванитас — аллегорический натюрморт, композиционным центром которого является череп. Пономаренко создаёт ванитас, в которых уже даже нет черепа, как символа человека и его удела.
Таким образом, художник обозначает философскую проблему сегодняшнего дня: после «смерти Бога» и «смерти Автора» настала «смерть субъекта». Процессы рационализации и оптимизации, являющиеся основополагающими для современного урбанизма, приводят к макдональдизации, амазонизации, уберизации и тиндеризации нашего образа жизни и могут обернуться дегуманизацией нас самих. С одной стороны, в погоне за эффективностью и оперативностью мы рассматриваем вещи не как часть жизненного мира, а как одноразовые инструменты для достижения быстрых целей и высоких показателей; также человек начинает смотреть и на других людей, на свои отношения с ними и на самого себя. Инструментализация и оптимизация самих себя может обернуться тем, что современный человек станет не только «одномерным», но и одноразовым. Мы имеем соблазн положить на алтарь не только свой жизненный мир и свои вещи, но также чувства и смыслы. С другой стороны, соблазнительная рационализация повседневности в нынешнем урбанизме и в культуриндустрии может обернуться ситуацией где приоритетным для человека станет обладание набором оптимального опциона потребительских навыков и эффективное исполнение стандартизированных программ, а также следование умным алгоритмам и покорное полагание на персонализированные настройки, поскольку жизнь может быть сведена к набору стандартизированных ситуаций в «пузыре фильтров». Жизнь современного макдональдизированного, амазонизированного, уберизированного и тиндеризированного человека может превратиться в экономику конформизма и консьюмеризма, в которой человек отчуждается от реальности и от самого себя. В ситуации руководства готовыми решениями, стандартизированными желаниями и программами с режимом «все включено» и «за 5 минут» нам может остаться все меньше поводов и возможностей реагировать на Бытие лично, от первого лица, и строить личные отношения с реальностью. Невыстроенность отношений с реальностью и с самим собой как частью реальности может привести к тому, что человек окажется в фантазме реальности, сам окажется суррогатом, а жизнь может обернуться даже не симуляцией, а ее одноразовым потреблением за пустым столом.
Эта теория также проявляется и в инсталляции, являющейся пространственной доминантой экспозиции. Инсталляция может быть прочитана и как аллегория жертвенного алтаря и как аллегория самого потребления. Художник намеренно оставляет здесь место для ассоциаций с образом «Тайной вечери» Леонардо да Винчи. Однако, в данном случае литургия оказывается действительно тайной: как может произойти Событие, если и Бог, и субъект «мертвы»? Или, может быть, Событие происходит в рамках политики конфиденциальных данных в МакДональдсе, на Амазоне, в Убере или в Тиндере?
Алексей Верзунов, философ, культуролог